Передача "Собрание Третьяковки"
Ведущие: Ларина Ксения , Басилашвили Ксения
Гость: Татьяна Карпова, ведущий научный сотрудник Третьяковской галереи
Тема: Картина Ивана Крамского "Неизвестная"
К. ЛАРИНА – И наша героиня сегодня – женщина известная или неизвестная, это главный вопрос сегодняшней передачи, поскольку картина Ивана Крамского так и называется – «Неизвестная». А что это за девушка, об этом мы сегодня и поговорим, поскольку версий существует тоже немало в истории этой картины. Татьяна, кто это изображен на картинке, говорите сразу.
Т. КАРПОВА – Не скажу.
К. ЛАРИНА – Не скажете?
Т. КАРПОВА – Не скажу, потому что Крамской не писал портрет, это не портрет.
К. ЛАРИНА – Это картина?
Т. КАРПОВА – Это картина, собирательный образ, и моделей у него было, вероятно, несколько. Это и его собственная дочь Софья Ивановна Крамская, и есть его так называемый портрет дочери, который находится в Киевском музее русского искусства, «Девушка с кошкой», там определенные черты, ракурс в какой-то степени использован Крамским, есть портрет его племянницы, Людмилы Федоровны Крамской, которая тоже была одним из прототипов «Неизвестной», т.е. какие-то ее черты он использовал. Все эти работы, они написаны вокруг «Неизвестной», вокруг этого года, 83-го года, когда эта картина создавалась. Есть портрет его сына Сережи, этот взгляд сквозь ресницы, сверху вниз тоже отрабатывался на этом портрете Сережи. Кроме всего прочего, есть этюд к «Неизвестной», хотя у Крамского очень мало эскизов и этюдов в его наследии, этот этюд находится в Чехии, в Праге. И когда мы делали выставку Крамского в 1987 г., юбилейную выставку, мы его получили. Женщина на этом этюде, она отличается от «Неизвестной», она откровенно вульгарна, лицо ее одутловатое.
Т. КАРПОВА – Третьяков воздержался от приобретения этой картины.
К. ЛАРИНА – Не понравилась?
Т. КАРПОВА – Третьяков в свое время Льву Николаевичу Толстому говорил, что он приобретает в свою галерею все ценное, что есть в русском искусстве, за исключением неприличного. И видимо, это сюжет.
К. ЛАРИНА – Т.е. какую-то порочность он там заметил, да?
Т. КАРПОВА – Видимо, был неприличным. И когда эта картина появилась на 11-й передвижной выставке в Петербурге, то она вызвала самые разноречивые толки. Но критики были в одном единодушны, что Крамской изобразил даму полусвета. Как описал художник и критик и педагог Муражко, «дорогую Камелию», отзвуки «Дамы с камелиями» Александра Дюма. Близкий к Крамскому критик Ковалевский так написал об этой картине, это вызывающе красивая женщина, окидывающая вас презрительно чувственным взглядом в роскошной коляске, вся в дорогих мехах и бархате, разве это не одно из исчадий больших городов, которые выпускают на улицу женщин, презренных под их нарядами, купленными ценой женского целомудрия. А если они позволяют себе смотреть с презрением на общество, то оно само и виновато. Картина это или этюд, может быть, портрет, действительно, обличительного свойства.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Т.е. в то время этот образ был каким-то вызывающим? Сейчас-то мы его воспринимаем как романтический, у меня такое отношение к нему.
Т. КАРПОВА – Именно так, Стасов назвал ее «Кокоткой в коляске».
К. ЛАРИНА – Я бы, знаете, что добавила, Таня, не знаю, я вижу в этом образе какую-то еще, не знаю, какое-то плебейство, какой-то плебс в нем присутствует, в самом облике ее. Что-то там нечисто с происхождением.
Т. КАРПОВА – Именно поэтому этот образ обладает таким магнетизмом, потому что он вызывает самые разные толкования.
К. БАСИЛАШВИЛИ – А одета она по последней моде, это перо.
Т. КАРПОВА – Это тоже очень интересно, как она одета, дело все в том, что это писк сезона 83-го года, на ней шляпка «Франциск» со страусовым пером, пальто, которое называлось, покрой этот, «Скобелев», на ней тонкие шведские перчатки. И дамы высшего общества, дворянки в это время уже не могли, во-первых, следовать по последним веяниям моды, потому что часто родовая аристократия уже в это время разоряется. В общем, купеческие дочки и дамы полусвета, эти дорогие кокотки, они были главными модницами. А утвердился такой стиль родовой аристократии этого времени, отставание от моды, в данном случае, я ссылаюсь на исследования Раисы Мордуховны Кирсановой, очень крупного специалиста по истории костюма, по семантике, по смыслам, собственно, культурным смыслам костюма.
К. БАСИЛАШВИЛИ – Т.е. это перо само было вызовом каким-то?
Т. КАРПОВА – Не само перо, а абсолютно модный наряд этой героини, это одно из указаний тоже, ее наряд, на ее роль, на ее положение в обществе. И сын Крамского, Николай Крамской, когда делалась юбилейная выставка Крамского в страшный год, 1937-й, писал письмо в Третьяковскую галерею, как раз пересылал тогда фотоархив Крамского в дар, в наш архив. И он указывал на одну фотографию, модель Крамского еще в период 60-х гг., когда была создана Санкт-Петербургская артель художников, где молодой Крамской был старостой этой артели. И там художники приглашали моделей, писали их все вместе. Одна из этих моделей, как казалось сыну Николаю, была тоже одним из прототипов «Неизвестной». И далее Николай пишет о том в этом письме в Третьяковскую галерею, что мой отец изобразил даму полусвета, demi-monde, которым обычно, у которых нет и имени, которым дают кличку, sobriquet, как он пишет об этом.
К. ЛАРИНА – Т.е. проститутка?
Т. КАРПОВА – Это не совсем проститутка, это уровнем ниже.
К. ЛАРИНА – Ниже еще?
Т. КАРПОВА – Дама полусвета, содержанка, дорогая содержанка. Но, действительно, на протяжении своей жизни этот образ окружает такая аура всяких романтических интерпретации.
Автор
Тема: Мистические тайны картин (Прочитано 23882 раз)